Ирина Ивановна работала преподавателем русского языка и литературы со дня основания «Магистра». Автор новых педагогических технологий, программ, пособия «Эссе как жанр ученического сочинения» и учебника по литературе для 11 класса. Но не только научные исследования, а также проза и поэзия также неразлучны с ней.
Миниатюры из лицейской газеты «19 Октября»
Духовный мир незрим, а потому не имеет ни глобуса, ни карт. Но если бы они были, каким многообразием материков, океанов, болот, необитаемых островов различались бы у разных людей! И лишь по одному признаку все карты совпали бы: полюсами, несомненно, стали бы добро и зло.
Нечто похожее мы видим в «Божественной комедии» Данте: невидимая вертикаль одним концом упирается в Люцифера, вмёрзшего в лёд преисподней, а другим возносится к девятому небу божеской любви и Благодати. Но, к сожалению, только в мире ином добро и зло так чётко разделены и противопоставлены. Мир горизонтальный – земной – лишён этой счастливой ясности.
Сосуществование в душе человека добра и зла, их столкновение и борьба – трагедия или норма жизни?
Редкий человек скажет, что он сознательно выбирает зло. И великий гуманист, и тиран станут утверждать, что движимы желанием делать добро. Однако мир и человек в нём заметно не улучшаются.
Видимо, разнятся сами представления о добре, в результате чего каждый с неизбежностью несёт в мир своё, возможно, страшное, добро.
Так где же взять компас в путешествие по жизненному морю, чтобы оно не сумело поглотить всё лучшее, что есть в наших душах? Такой тончайший нравственный инструмент существует. Это совесть. Происхождение её таинственно. Тот, кто обнаруживает её в себе внезапно, может испытывать нестерпимые муки: вспомним пушкинского царя Бориса или леди Макбет Шекспира; в мучительных монологах Сальери открывается тайный извилистый путь души, приводящей к встрече с совестью; и даже Скупой рыцарь жалко признаётся что «зверь-совесть» грызёт его…
Но мир устроен так, что солнце ежедневно встаёт и над добрыми, и над злыми. Человеку дана возможность слышать или не слышать голос совести – идти или не идти по пути добра. Существование добра и зла в мире, утверждает Бердяев, — залог нашей свободы: человек сам выбирает дорогу.
Можно ли прожить, не слушая голос собственной совести, заглушив его (такой негромкий порой!) «красивыми» словами и «разумными» доводами? Конечно, можно. Многие так и живут.
Но пробовать не советую.
Так и живём. Ждём первого снега, Нового года, письма, отметки, счастья. подарка, весны, чуда… А может быть, так: и ждём Чуда — первого снега, Нового года, письма? Повторяем вместе со всеми: «Чудес не бывает» — и снова ждём, заглушая чистоту ожидания томлением нетерпения.
Они, ожидание и нетерпение, — антагонисты. Нетерпение всегда водит за руку суету, прихватывает в компанию недовольство. Нетерпение листает страницы дней с нахальной небрежностью, сминая чёткий рисунок осеннего узора в одном месте, надрывая примятый уголок снежного сугроба в другом. Оно не позволяет читать книгу жизни так, как это необходимо: вдумываясь в детали, восхищаясь замыслов творца, постигая гармонию и стройность творения…
Ожидание – само Чудо. Оно непостижимо. Или не знаем мы давно, как выглядит этот самый первый снег? Или никогда не получали писем? Или… А вот поди ж ты! – Ждём. О. Голдсмит даже уверяет: «Часы, которые мы проводим среди счастливых надежд, гораздо приятнее тех, в которые мы наслаждаемся достижением цели».
Настоящее ожидание неторопливо. Оно длится – и проживаемая минута становится переживаемой…
Поэтому давайте терпеливо ждать. – Первого снега, отметки, подарка, улыбки, звонка с урока, весенней капели, Нового года, Чуда! И вновь – улыбки, подарка, звонка… Пусть хватит нам сил на предвкушение радости. Пусть радость предвкушения не обманет нас.
Новый год – обманщик и провокатор. В течение трёхсот шестидесяти с небольшим дней он приближается с неуловимостью опытного разведчика и неумолимостью грозного судьи, лишь изредка обозначая своё движение: то снежным рукавом взмахнёт, то веткой сирени заденет, то листвой опавшей забросает. Даже у самой нашей двери можно взять да и замаскироваться под безответственные лужи и совсем не зимнее солнышко.
Но нас не проведёшь. «Декабрь!» — соображаем вдруг и под разбойничий посвист этого «вдруга» спешим купить блестящие хрупкие шары – аналоги общего земного шара, что крутится и крутится вокруг оси Времени, нахально объявив её собственной.
А мы останавливаемся. И в краткие мгновения до решительных ударов курантов (вот когда слышен шаг Нового года!) принимаем единственно возможное решение. Скажите самому себе – честно! – сколько раз вы пытались начать новую жизнь – с понедельника, 1-го сентября, с Нового года… И что из этого выходило?.. Знаменитый немецкий писатель Герман Гессе однажды высказал такую мысль: «Начать новую жизнь невозможно; всё, что живёт, уже брошено в водоворот существования, а остаться истым в этом водовороте выше человеческих сил. Чтобы достичь желанной чистоты, необходимо постоянно оставаться на нуле, на исходной точке бытия». Думаю, что в этих попытках начать новую жизнь мы искренне верим, что теперь-то будем соблюдать все возможные (всевозможные) режимы; замирая от всоты полёта собственного энтузиазма, клянёмся себе не грубить родителям, не обижать брата (сестру, бабушку, таракана…); с пронзительным раскаянием смотрим на собственные руки, которые, бывало, разбивали, прятали, портили, ленились; мы готовы немедленно сдать все учебные «хвосты»… И верим, что всё это придёт, наступит, свершится.
И пусть нас хватит на несколько дней. Пусть! Желания – вполне реальная сила: то, чего мы хотим, не менее важно, чем то, что делаем.
С праздником, друзья! Умные и не очень, добрые и сердитые, весёлые и грустные – мы все хотим быть счастливыми. А значит, обязательно будем.
Слово к путнику, или Осенний комментарий.
Вот и ускакало вприпрыжку лето; разбежалась по букетам мозаика соцветий; в хрустальной прохладе воздуха растворилась страна горячей неги, ледяных напитков и танцующей души. Отстоявшиеся, перебродившие непокоем веселья краски неторопливо ложатся на холст новой картины. Она помещена в раму сентябрьского рассвета. Спешат, спешат по улицам букеты; приобретая по паре быстрых ног, астры, георгины и гладиолусы направляются к школе. Мир, распахнутый летом на все четыре стороны, сгущается в пространстве коридора, ведущего к зданию детства. Меняется всё с течением лет: возраст, привычки, одежда, суждения политиков, гримасы экономики, настроение – и лишь первосентябрьский коридор, озарённый свечением глаз многих поколений, всегда украшен и пахнет праздником. Этот праздник, несмотря на капризы погоды, согревает всех; и тех кто идёт в школу, и тех, кто их провожает, придирчиво проверив накануне наличие в ранцах и сумках праздничных аксессуаров – карандашей, тетрадей, учебников; и тех, кто вспоминает собственную школьную страну.
Сентябрь – вечный ученик. По звонку будильника – календаря он распахивает глаза, вопрошая: «Неужели пора?» — «Пора, пора,» — хлопочут тысячи родителей. «Пора,» — защёлкивают замки отдохнувших портфелей учителя. «Пора!»» — томятся ожиданием умытые, причёсанные, новенькие классы. Новизна – главный атрибут праздника.
Вперёд, по волшебному коридору – в улыбающийся мир. Если повезёт, первосентябрьский праздник продлится весь учебный год, в течение которого предстоит исследовать неизвестные стороны света. Там, в глубинах ожившего здания, ожидает новых конкистадоров страна Небывалой Удачи: легко найденных ответов, с изяществом решённых задач, торжества интуиции и чуда откровений. Правда, территория страны поделена между департаментом Упорного Труда и штатами Ежедневных Забот… Правда, отважного завоевателя подкарауливает заросшее сон-травой болото Лени… Правда, порой туманом усталости заволакивает путь, и так трудно бывает преодолевать вершины Загадок, переплывать озеро Тайны… Но правда и то, что вливаются в него бурные реки Каникул, а в конце концов оказывается путник на прекрасном острове Победы Над Собой, водрузив флаг успеха хотя бы на этот… пока – на этот…уже – на этот учебный год.
Вперёд, по волшебному коридору! Шелестит сентябрьская листва, шелестят листы новеньких тетрадей, о чём-то договариваясь друг с другом. Вторя их доверительной беседе, шелестят газетные страницы. Не забудь о них, путник! Карты неисследованной местности, описание её труднопроходимых участков. обозначение горизонта иных миров станут пульсом Искателя Истины – чудака и мечтателя, трудяги и заботника, неутомимого исследователя неизвестных сторон света. Того самого света, который и есть ученье.
